Ознакомительная версия.
И конечно же, Хенаукэ научил Гоэмона готовить самый смертоносный яд «дзагараси-яку». Для его изготовления нужно было в равной пропорции взять косточки плодов зеленой сливы и зеленого персика и долго варить. Распылив в комнате этот яд в виде мельчайшей пыли, можно было за считанные мгновения отправить в мир иной с десяток врагов.
Но больше всего нравились Гоэмону рассказы старика о преданиях древнего народа айнов. Его глуховатый голос проникал в самые отдаленные уголки души юного синоби, вызывая какое-то странное чувство. Временами ему даже казалось, что он когда-то слышал все то, о чем говорил Хенаукэ.
Айны верили, что Земля состоит из шести миров. Люди живут в верхнем мире, представляющем собой океан с дрейфующими по нему островами. Океан с островами располагался на спине гигантского лосося. Когда он шевелился, на суше происходили землетрясения, а в океане – приливы и отливы. Во время штормов лосось глотает суда, от этого они и гибнут.
Под миром людей расположен мир демонов – мокрый подземный мир. Это влажный и сырой мир, куда после кончины попадают злые люди, которые терпят там назначенное им наказание. Рядом с ним мир богов. Туда боги забирают всех хороших людей после смерти. Обитатели этого мира ходят вверх ногами, так что ступни их ног соприкасаются со ступнями ног живых людей, обитателей верхнего мира…
Черные стены ночи окружали старика и его благодарного слушателя, в костре потрескивали угольки, огонь высвечивал седую бороду старика, оставляя в тени лицо, легкий сизый дымок поднимался к звездному небу и таял сразу над головами, где-то жалобно стонала ночная птица, и Гоэмону чудилось, что на спине лосося из людей остались только он и старый айн, а громадная рыбина плывет в космическом пространстве, вызывавшем в душе мальчика восхищение и ужас своей безбрежностью.
– Кхе, кхе! – прокашлялся старик, прячась за скальный выступ.
Это он так предупреждал о своем появлении – на всякий случай. Отправляясь на многодневные бдения в пещеры, ученики школы ниндзюцу обязательно брали с собой оружие. Внезапный выход из транса во время медитации в полной темноте был способен подвигнуть юного синоби на неадекватный поступок, и нарушитель спокойствия, кто бы он ни был, – зверь или человек, за короткий срок мог превратиться в морского ежа, нашпигованного стрелами, выпущенными из фукибари.
– Я давно услышал ваши шаги, дедушка Хе, – с облегчением улыбнувшись, успокоил Гоэмон старика.
Приход Хенаукэ означал, что тренировка ночного зрения закончена.
– Как ты тут? – задал старик дежурный вопрос.
– Вижу в темноте, как сова, – бодро ответил Гоэмон.
– Это хорошо… – Видно было, что старик чем-то обеспокоен, хотя и старался не подавать виду. – Однако хорошо-то, хорошо, да ничего хорошего…
– Что-то случилось? – встревожился юный синоби, верно истолковав поведение старика.
– Случится, мой мальчик. Уже завтра ты покинешь деревню и уйдешь в свет.
– Но ведь это здорово! Наконец я смогу испытать себя в настоящем деле!
– Знаешь, какие моменты самые опасные в судьбе ниндзя?
– Ну, их бывает много… – не очень уверенно ответил Гоэмон.
– Тоже верно. Тем не менее самыми опасными считаются первый выход на задание и последний, когда престарелому синоби пора на покой. Как бы хорошо человек ни владел своими чувствами, все равно ему от некоторой неуверенности трудно избавиться. Поэтому попытайся оставить голову совершенно пустой, чтобы в нее не проскользнула ни одна лишняя мысль.
– Я выдержу все! – твердо заявил Гоэмон и начал собираться.
– Кто бы сомневался… – тихо буркнул Хенаукэ. – Тот, у кого в жилах течет кровь древних, уже наполовину победитель.
– О чем вы? – не расслышав, что там бормочет старик, спросил Гоэмон, собирая в охапку сено, служившее ему постелью; в пещере не должно быть никакого мусора.
– Это я о своем.
– А…
– Возьми это… на удачу… – Старик сунул в руку Гоэмона палочку с надрезами.
– Что это? – спросил мальчик, ощупывая надрезы, расположенные в определенном порядке.
– Инау, ивовая палочка. Амулет айнов. Он служит посредником между миром людей и верховных божеств земли и воды. Если будет трудно, обратись к нему – и получишь помощь.
– Гохэй! Ведь это гохэй!
– Да, так назвали инау японцы.
Гоэмон прижал палочку-амулет к груди, поклонился старому Хенаукэ и сказал:
– Благодарю тебя, дедушка Хе. Я недостоин такой чести. Гохей дороже всех подарков.
Он знал, что такие палочки-амулеты считались священными и были в каждом жилище клана, только их не держали на виду. Обращаться к амулетам с просьбами мог лишь глава семьи, притом в отсутствие домочадцев. Обычно амулеты использовали при жертвоприношениях божествам и духам во время похорон и на праздниках.
Теперь у него есть личный гохэй! Или инау, как называет амулет старый Хенаукэ. А значит, удача точно будет ему сопутствовать.
Приободренный, Гоэмон вышел из пещеры и какое-то время привыкал к дневному свету. Впрочем, свет был не совсем дневным – уже изрядно стемнело, хотя тропа, которая вела в деревню, была хорошо видна. Юных синоби, долго просидевших в пещере, обычно выпускали наружу именно в такое время, потому что яркий свет мог повредить глаза.
Едва мальчик вознамерился попрощаться с Хенаукэ, как старик молвил:
– До деревни не близко, а ты изрядно устал. Предлагаю отдохнуть до утра в моей хижине. На ужин у меня магои с рисом и овощами, так что голодным не уснешь.
Магои! Запеченная на угольях рыба! У Гоэмона потекли слюнки. Отцовский кикацуган, конечно, хорош, но это еда воинов; да и можно ли черствый безвкусный колобок назвать полноценной едой? А вот черный карп-магои, приготовленный Хенаукэ, который обладал большими кулинарными способностями, был выше всяких похвал. Гоэмон имел возможность в этом убедиться несколько раз. Кроме того, карп считался символом благополучия и приносил удачу. А она ой как нужна была Гоэмону…
Хижину старого айна даже опытный следопыт мог заметить только с близкого расстояния. Задней стеной ей служил скальный обрыв, да и сама она была сложена из дикого камня вперемежку с деревянными скрепами. Свое жилище старый Хенаукэ обустроил таким образом, чтобы можно было выдержать длительную осаду целого воинского отряда. Даже поджечь крышу не было возможно, потому что она представляла собой плиты природного шифера, на которых лежал слой дёрна. Кроме обычной двери существовала еще и дверь-«мышеловка» – тяжеленная каменная плита, перекрывающая вход в хижину при нажатии тайного рычага. Она могла расплющить в лепешку любого, кто попытался бы проникнуть в жилище старого Хенаукэ с помощью грубой силы.
Ознакомительная версия.
